мои проекты
Фото Видео Блог Книги
Сергей Гольцов
служу искусству врачебного сомнения
РУС | ENG

Маски. Часть вторая: лица времени.

Маленький фламинго, посреди соляной пустыни Уюни, для большинства участников нашего похода, станет артефактом путешествия, отраженным в красивой фотографии. Но, при этом вызовет вопрос, кстати именно вопрошанием и отличается желание исследователя схватить явление глубже, познав его в максимальной полноте смысла, – почему он один на озере?

Дело в том, что этот молодой фламинго обречён, увидев гладь воды он отбился от стаи и, обманутый природным явлением, одинокий, без пропитания, находясь в плену соляной красоты, слабеет с каждым днём. При этом, являясь частью общей гармонии, в отличие от других особей стаи, он оказался в рамке видоискателя фотоаппарата и теперь многократно станет явлением, что множит красоту этого мира и тем символом, что ещё не раз передаст смысл – расплата жизнью за беспечность. 

Одновременно, этот фламинго будет вознагражден тем, что именно его и сделанный им шаг – выход из стаи, мы сейчас обсуждаем, как уникальность его существования в этом мире. Хотя, вряд ли он это осознал… 

Глубина постижения смысла явлений вскрывает нам новые обстоятельства их сущности. Это только один из многочисленных примеров связи всего со всем – одного из главных выводов экспедиции, ставившей цель – понять закономерности развития культур. Но, есть и другие примеры, они вокруг нас, их множество, в своей совокупности создающие то безусловное и окружающее нас всеединство. Целое по форме (когда к нему нечего добавить) и гармоничное по содержанию в каждом акте и вечности бытия. В котором человек лишь временное существо, ищущее в этом всеединстве своё оправдание, перебирая за время жизни огромное количество социальных масок. 

Это понимание не дает нам повода делить людей на своих и чужих, на плохих и хороших. Человек не стремится ни к добру или злу, а только к максимальному диапазону ощущений в познании разнообразия явлений проживаемой жизни. Так, в той же самой, мертвой пустыне солончака Уюни, человек чувствует себя более живым и более ребенком; менее субъектом, а более объектом, причем мизерным в масштабах мира, вселенной, бытия и… той неизвестности, шаг в которую он сделал и через которую проверяются его ценности. 

Всё это передаёт явное ощущение временности и одновременно ответственности за то, как писал Горький, «быть лучше или жить лучше». Это обстоятельство рождает сильнейшее желание жить полнее и разнообразнее, направляя свои свободы на обретение собственной индивидуальности. Прямо как у наблюдаемого фламинго, иногда…  ценой жизни.

Живая Параллель, Боливия, Уюни, написано по дороге домой.

#живаяпараллель #боливия 

Ещё в блоге:

Культура – надбиологическая совокупность феноменов
Культура – надбиологическая совокупность феноменов

Остаются считанные дни времени пребывания экспедиции Живая Параллель в Перу. Изучив тексты, увидев множество подтверждений мифов и обоснованности сведений об инках, встретившись с представителями разных социумов, возникших вследствии испанского завоевания, настало время разделить реальную жизнь с последними потомками инков. Благо, это оказалось реальностью, поскольку наш проводник Элвис, родом из народности кечуа, являющейся прямым наследником культурных традиций инков, видя нашу искреннюю (не туристическую) потребность пожить в культуре, любезно пригласил посетить его деревню.

Читать далее...

Священная долина инков и домик за миллион
Священная долина инков и домик за миллион

Инки, воспитывая своих детей, давали им... разнополые игрушки, с детства приучая к различению! Так и мы – экспедиция Живая Параллель, продолжая перуанский этап маршрута, ищем различения в развитии культур, дабы глубже познать собственную.

Читать далее...

Изнанка розацеа

Разве есть эстетически более значимый участок кожи, чем лицо? И это не единственный вопрос. В подходах к розацеа – выбравшей для своей локализации именно лицо, их остаётся много. Первый из них – какова "механика" патологии? Читать далее...

Неслучайно, только в Риме, он мог писать и думать о России
Неслучайно, только в Риме, он мог писать и думать о России

«О России я могу писать только в Риме. Только там она представляется мне вся во всей своей громаде», — Гоголь писал Плетневу, тому, который, между прочим, познакомил его с Пушкиным. Почему не где-нибудь, а именно в Риме, именно в Италии? Ну ведь не из-за любви же к хорошей обуви, страсти, от которой Гоголь не избавился до самой смерти. Если нет, тогда скажите, где найти сил сдержать себя? Как не возразить писателю? Разве что, здесь, в России, среди бескрайности земель и душ написать об Италии? Но ведь нет ничего… сложнее