«Африка? Как Африка? Тебя не съели? Ну как там? Страшно было? А правда, что у масаев самые длинные... ноги? А ты змею ел? А слона? Слушай, а почему ты там не остался?» — спрашивают меня мои друзья...

Казалось бы, что может быть общего между коренными народами Крайнего Севера и африканцами? При всем желании очень трудно найти сходство между ненцами, хантами и представителями племен датогов и масаи, проживающих в Танзании. С таким же успехом можно пытаться сравнить раскаленный африканский песок и жидкий азот, лед и пламя, жару и холод, черное и белое. Тем не менее, побывав во время недавней экспедиции в Африке, удалось увидеть то, что роднит народы, никогда не пересекавшиеся друг с другом.

Как и всё, что бывает в жизни впервые, моя первая экспедиция оставила самые яркие воспоминания о событиях, коими мы измеряем саму ткань жизни. Особенным пятном в памяти остались сборы и что же взять с собой в путешествие

Способность к восстановлению — это важнейшее свойство кожи, определяющее закрытие раны или повреждения «любой ценой». Однако, заживление может быть с рубцом или без него. В чём же секрет?

Свобода — какое вкусное слово. А какое желанное! С ранних лет это слово фиксируется в нашем сознании наряду с любовью и счастьем, в то же время являя собой совершенно особое и, не в меньшей степени, желанное состояние. Ценностный ряд таких слов неслучаен.

«О России я могу писать только в Риме. Только там она представляется мне вся во всей своей громаде», — Гоголь писал Плетневу, тому, который, между прочим, познакомил его с Пушкиным. Почему не где-нибудь, а именно в Риме, именно в Италии? Ну ведь не из-за любви же к хорошей обуви, страсти, от которой Гоголь не избавился до самой смерти. Если нет, тогда скажите, где найти сил сдержать себя? Как не возразить писателю? Разве что, здесь, в России, среди бескрайности земель и душ написать об Италии? Но ведь нет ничего… сложнее